Мысль о том, что с помощью технологий мы можем превратить свои мозги и тела в нечто большее, никогда не покидала людей. Генная инженерия, допинг и кибернетические имплантаты — трансгуманизм уже проникает в повседневную жизнь. Как много нам еще понадобится времени, чтобы принять его? 

В основе всех фантастических идей, в том числе и трансгуманизма, лежит не что иное, как виртуальное бессмертие (пишет«Модный Петербург»). Это увеличение продолжительности жизни человека на неопределенный срок. Либо это остановка процесса старения, либо развитие нанотехнологий для создания крошечных роботов, которые снуют туда-сюда внутри нашего организма и устраняют повреждения. Для науки это вполне себе неплохая долгосрочная цель.

Если говорить о биологии, то на возможность долгой жизни органики указывают сразу несколько фактов. Растения, например, размножаются вегетативно и в каком-то смысле не умирают. Некоторые особи морских ежей в Красном море живут более двухсот лет, не теряя способности к размножению.

Гигантские черепахи погибают не от старости, а от голода, потому что не справляются с тяжестью своего огромного панциря.

И вообще найдено уже семь видов практически нестареющих многоклеточных организмов. 

Ричард Фейнман, самый любимый широкой публикой физик (благодаря уникальному сочетанию сверхъестественного таланта и остроумия), как-то сказал, что в природе не существует фундаментальных принципов, запрещающих бессмертие. Он объяснил, что если бы мы решили построить вечный двигатель, то столкнулись бы с нарушением закона физики, но в биологии нет подобного закона, который говорил бы о том, что жизнь любого организма должна быть конечной. Другое дело, что продление жизни человека дольше 100-125 лет требует выхода за рамки существующей медицины.

Но не стоит путать научную иммортальность с эзотерической: методы, мягко говоря, различаются. «Научное бессмертие» не имеет ничего общего с любителями рассуждать о реальности загробной жизни, тайных обществах и оккультных практиках. 


Также не следует пускаться в рассуждения о том, что слишком долгая жизнь — это, должно быть, скучно и утомительно. Оставьте этот сюжет для детских сказок. Бессмертие может показаться унылым с точки зрения сегодняшней ситуации, но мир, в котором есть возможности для осуществления этого великого плана — уже совсем другой мир, с другими ценностями и идеалами, рассуждать о которых с современной позиции слишком рискованно. 

Впрочем, трансгуманизм стал проблемной темой еще до того, как он обрел свое имя. Впервые слово transhumane использовал Данте Алигьери в «Божественной комедии», но в современном значении оно появилось только у биолога-эволюциониста Джулиана Хаксли (не путать с известным писателем) в работе с зычным названием «Религия без Апокалипсиса».

Все кому не лень предупреждали нас о том, что не стоит задирать нос, от «Франкенштейна» и «Дивного нового мира» до «Гаттаки». Большинство религий осуждают попытки человека «поиграть в демиурга». Оставляя в стороне вопрос веры, нельзя не признать разумность этого предостережения: ведь только тот, кто отдает себе полный отчет в цепочке неочевидных последствий, может запустить столь сложный механизм. Разумеется, для этого нужно обладать свойствами демиурга: у людей, как правило, технологические открытия и появление новых возможностей значительно опережают философскую рефлексию по этому поводу. 

Вмешательства в организм влекут за собой серьезные этические противоречия: трансгуманизм в умах многих соседствует с евгеникой, а дальше возникают всем знакомые по Второй Мировой картины, которые делают даже саму мысль о «лучшей расе» отвратительной.

Но, как известно, настоящие трансгуманисты — это гуманисты чистой воды.

Разница в том, что «классические гуманисты» видят сложные моральные проблемы, препятствующие идеям подобного рода, а трансгуманисты хотят способствовать технологическому развитию общества до того этапа, когда эти моральные проблемы станут неактуальными и исчезнут сами собой. Гуманисты отвечают на это, что появятся другие проблемы, возможно, еще более сложные, и формы неравенства между людьми, которые раньше не существовали.

Фрэнсис Фукуяма, например, говорил, что трансгуманизм является одной из самых опасных идей, которые заставляют человека вступить в бесконечную гонку самосовершенствования без «финального приза», зато с непредсказуемыми побочными эффектами. Порочный, замкнутый круг. 

О чем приятно думать, так это о том, что не все изобретения должны быть столь радикальными. Есть, например, техногайянизм, который выступает за решение, в первую очередь, проблем окружающей среды: технологии будут становиться все более и более чистыми и «экологичными», что само по себе должно позитивно сказаться на человеческой жизни. 

Мягкие формы трансгуманизма направлены на то, что мы должны углубиться в изучение уже существующих, «натуральных» возможностей своего тела, выполнять интеллектуальные и физические упражнения, чтобы улучшить здоровье и когнитивные функции. Даже наш старый «враг», сон, учатся подчинять контролю сознания.

Министерство обороны США уже продлило «срок эксплуатации» пилотов и хвастается тем, что их летчики могут не спать до 40 часов. А надежды возлагает на все 168 чоасов.

С приходом в нашу жизнь прелестей фриланса набирает популярность многофазный (или полифазный) сон, когда человек спит не ночью, а понемногу в течение всего дня: продуктивного времени деятельности так становится значительно больше. В частности, так спали Леонардо да Винчи и Никола Тесла (хотя в истории немало гениев, которые спали, как все остальные люди, так что вряд ли между этими явлениями существует очевидная корреляция). Речь идет о том, что всевозможные практики самосовершенствования подходят для натур спокойных и скептичных. Но склонные к вдохновению и экзальтации люди считают, что на йоге и ТРИЗ далеко не уедешь. 

Также в списке методов числится загрузка сознания — гипотетическая технология сканирования и картирования мозга, позволяющая перенести сознание на другой носитель, возможно, цифровой. И тут все дружно вспоминают старика Роджера Пенроуза и его серьезные аргументы в пользу того, почему на данный момент это принципиально невозможно (по крайней мере, пока мы не перешли на квантовые компьютеры).

Не забываем и о множественных парадоксах: создание нескольких копий одного сознания, живущих параллельно, например. Кроме того, многие психологи сходятся на том, что сознание неотделимо от понятия телесности, и в лучшем случае мы сделаем приблизительный слепок того, что когда-то было нашим разумом. 

Грустнее всего то, что сверхчеловеком среди нас может стать Пэрис Хилтон.

То есть, все технологии будут стоить очень дорого. А это приводит к тому, что в первой волне трансгуманизма будут только очень обеспеченные люди, и расслоение общества станет еще более критичным. Вы легко можете представить себе, на что будет похож наш мир в «переходной» стадии. Поэтому многие трансгуманисты и считают, что сначала нужно решить текущие социальные проблемы, ибо они только обострятся: вы же не хотите, чтобы гопники, которые отжимают мобилу в подъезде, умели стрелять лазером из глаз?

Тяжело найти тему, которая была бы такой же волнующей и спорной, как трансгуманизм. Хотя она постоянно присутствует в нашей культуре и провоцирует на новые размышления, но мы еще не готовы определиться со своим отношением к ней. Но потом может быть слишком поздно.